В пути я встретил земляков - их везли из Кустаная в Алма-Атинскую область.

Обидно было расставаться с родным батальоном, но приказ есть при­каз. А задобрить Иосифа II царица полагала содействием ему в округлении австрийских владений в Германии; в ответ на это и было получено одобрение и обещание поддержки императора в действиях по присоединению Крыма. Советский историк так раскрывает смысл этих неясных фраз: «Трагедия разгрома векового уклада жизни исконного крымского греческого населения, ужас разорения, слезы и вопли женщин и детей. порывы протеста, превратившиеся в «разного рода затруднения», преодоленные методами царского сатрапа Суворова, в комментариях не нуждаются» (Шнейдер Д.С. 1930, 41). Официальный предлог, под которым предполагалось провести беспримерную в конце XVIII в. акцию по поглощению одного государства другим, изложен среди прочего в трактовке его Екатериной II: Стояла поздняя осень 1944 года, когда я приехал в Оренбург. Впрочем, эту акцию критиковали и наиболее гуманные из современников ее: «Неудобопонятная политика, разоряя их корень, служащий пользой и украшением Крыма, водворила их в окрестностях Азова. В пути я встретил земляков - их везли из Кустаная в Алма-Атинскую область. «Преобразование Крыма в вольную и независимую область не принесло спокойствия России и обратилось лишь в новые для нее заботы со значительными издержками. Перемена климата и образа жизни много в числе их уменьшила» (Мертваго Д.Б. 1867, 177). От них-то я и узнал о цели своей командировки. Опыт времени с 1774 г. показал, что независимость мало свойственна татарским народам и, чтоб охранять ее, нам нужно всегда быть вооруженными и при существовании мира изнурять войска трудными движениями, делая большие затраты как бы во время войны. Далее, как уже упоминалось, в Крыму были весьма распространены мусульманско-христианские родственные связи. Никогда мне не забыть растерянные, запуганные лица стариков, женщин, детей. Такая канитель с крымской независимостью принесла уже более семи миллионов чрезвычайных расходов. Теперь они безжалостно разрывались. Они не мог­ли понять, за что их выгнали из родного дома в этот далекий холодный край, и истощенные от голода, усталости и бездомности ждали новых бед. Принимая во внимание все эти обстоятельства, мы приняли решение дать другой оборот крымским делам. и сделать на будущее время Крымский полуостров не гнездом разбойников и мятежников, а территорией Русского государства. Многие мусульманские родичи выселяемых умоляли переселить и их, не останавливаясь для этого и перед принятием христианства. Ввиду этих соображений мы с полной доверенностью объявляем всем нашу волю на присвоение Крымского полуострова и на присоединение его к России» (цит. по: Соловьев СМ. 1862, 37 - 38). Многие все еще верили - не сегодня-завтра выяснится, что это ошибка, недоразумение. Но им было отказано: «Множество таковых приходит к начальникам войск разноместно, объявляя свое желание, но на[то им соответствуется молчанием» (цит. по: Маркевич А.К. 1910, 534). Более всего в этой удивительной декларации поражает даже не лицемерие – этой чертой Екатерина II славилась все годы своего царствования.